IPO Snap: Слабоумие и отвага

Если вам больше 20, то бьюсь об заклад, немного. Однако если вам меньше 20, то с большой долей вероятности вы там живете.

В прошлом году мне попалась на глаза статья 29-летнего репортера Buzzfeed, который попросил свою 13-летнюю сестру рассказать, что она делает в Snapchat. Это тот случай, когда стоит почитать оригинал, но если вкратце, то подростки получают сотни «снэпов» в час, основная их часть – селфи, для них вполне реально отвечать на один снэп в секунду, и главное – поддерживать свой рейтинг. Забудьте о Facebook и Instagram, это новая реальность общения.

Больше всего в этом событии поражают амбиции. Snap планирует привлечь 3 млрд долларов на IPO. Причем это пока лишь оценочная сумма, которая в итоге может вырасти. За столько же, по слухам, Марк Цукерберг предлагал купить Snapchat его основателю Эвану Шпигелю почти 4 года назад. Для понимания – Шпигелю тогда было 23 года. На мой взгляд, это типичный кейс, когда основатель-миллениал выражает в проекте лично себя и настолько уверен в собственной безошибочности, что это чудесным образом работает.

Шпигель, один из самых молодых миллиардеров Кремниевой долины, создал Snapchat в 2011 году в комнате общежития Стэнфорда. «Если хотите понять Snap, посмотрите на Эвана Шпигеля», — говорит Тодд Шаффи, партнер венчурного фонда IVP. «То, кто я есть в данный момент времени», — так Шпигель в 2015 году описал Snapchat. Видимо, в данный момент времени молодой бизнесмен видит себя как 25 млрд долларов.

Нет, вы не ослышались. Двадцать пять миллиардов долларов – именно такую оценку планирует получить Snap. Для сравнения — Google в ходе своего IPO в 2004 году была оценена в 23,1 млрд долларов. Twitter в ноябре 2013 года был оценен в 14,2 млрд долларов. Facebook в мае 2013-го была оценена в 104 млрд, но на тот момент у соцсети было в разы больше пользователей, к тому же она демонстрировала ежеквартальную прибыль.

Snap же убыточен. За 2016 год продажи компании составили 404,5 млн долларов (почти в 7 раз выше, чем за предыдущий год), но годовой чистый убыток составил 514,6 млн долларов. То есть, справедливо сказать, что Snap прожигает привлеченные от венчурных инвесторов деньги – хотя и тратит их, в основном, на исследования и разработки, а также привлечение новых пользователей.

Или на контракты с потенциальными конкурентами – из заявки на IPO, к примеру, стало известно, что Snap будет платить Google как минимум 400 млн долларов в год за облачное хранилище в течение пяти лет.

Как компания собирается оправдывать вложения инвесторов после IPO, пока не совсем очевидно. С рекламой компания экспериментирует всего пару лет, кроме нее Snapchat зарабатывает на платных фильтрах-«линзах» и стикерах. Почти вся выручка идет из США, лишь малая доля – из Европы.

По всей видимости, Snap и его потенциальные инвесторы делают ставку на аудиторию. Ежедневно Snapchat пользуются порядка 160 млн человек. Сервис хвастается уровнем вовлеченности – по его данным, в среднем пользователи заходят в Snapchat по 18 раз за день, а четверть юзеров публикуют что-то каждый день.

В этой ставке кроется один большой риск. Чтобы поддерживать такую активность, нужно время. Когда почти половина (по данным годичной давности) твоих пользователей младше 24 лет, у них есть время заходить в приложение по 18 раз в день и отвечать на сотни снэпов.

Становясь старше, люди склонны приобретать другие увлечения и занятия, в том числе те, которые приносят деньги. Не значит ли это, что с ростом платежеспособности пользователей Snapchat будет падать их вовлеченность, которой так гордится сервис?

Конечно, я могу быть не права. И если через год-два в финотчетах Snap появятся данные о сохранении темпов роста, новых проектах и счастливых пользователях, я буду искренне восхищаться дерзкой и успешной стратегией Эвана Шпигеля. В конце концов, «кому нужна выручка»?