Дмитрий Глуховский «Текст»: ты — это твой смартфон

Фото: vk.com/text

Дмитрий Глуховский известен читателю, прежде всего, как автор довольно неплохой фантастики: «Метро», «Будущее», «Сумерки» — за эти романы его полюбили читатели. Бурная фантазия автора, неизбитые сюжеты, неожиданные твисты – все это позволяет отвлечься от главного недостатка прозы Глуховского: ее невероятной громоздкости и тяжеловесности. Фантастика – это тот жанр, где содержимому позволительно превалировать над формой. Да нужны ли  изящные словесные конструкции, когда пишешь об ужасах постапокалипсиса.

Совсем другое дело, когда автор пытается написать реалистический роман, пользуясь привычным для себя языком. Это еще можно выдержать в малой прозе, где сюжет развивается стремительно. Но здесь речь идет именно о романе.

Первую четверть «Текста» читатель вынужден буквально продираться через нагромождение тягучих словесных форм, особенно автор грешит странными, неподъемными и явно натужными метафорами, некоторые из которых так абсурдны, что хочется протереть глаза в надежде, что ты не так что-то понял.

Добавьте к этому вязкую, серую, мрачнейшую сюжетную линию, которая вгоняет в депрессию сразу и до последней страницы.

Главный герой романа, Илья, возвращается домой после отсидки, мечтая о материнских щах. Очень скоро нам, читателям, становится понятно, что он действительно не виноват, жертва системы, чья жизнь поломана, а молодость загублена. Как будто этого мало, его девушка собирается замуж за другого, а мать умерла за два дня до его возвращения, оставив на плите те самые щи (которыми герой и будет питаться на протяжении всего романа). Близкий друг неузнаваемо изменился и отдалился, жизнь ушла вперед, квартира нараспашку, денег нет. Безнадега с большой буквы Б. Зачем жить? И мягкое, душное, пыльное, серое одеяло депрессии накрывает читателя с головой.

На ум приходят «Елтышевы» Романа Сенчина, хотя это сравнение и льстит «Тексту». Но безнадега, безвыходность и великая русская тоска все та же, только из деревни она переместилась в Москву.

Если вы думаете, что главный герой пытается раздобыть денег, чтобы похоронить мать и наладить собственную жизнь, то вы ошибаетесь. Он осуществляет то, о чем мечтал на зоне: убивает полицейского, который упек его в тюрьму, Петра Хазина. Бездыханное тело заталкивает в люк, закрывает его и зачем-то забирает его смартфон, в котором легко узнать iPhone.

Вот тут Илью и накрывает. Он понимает, что обратно на зону не хочет, а родные погибшего вот-вот поднимут тревогу. И он вступает в переписку с матерью Петра, прикидываясь убитым.

Современный смартфон – это, по сути, душа человека, точнее, внешний диск души. Воспоминания, фото и видео, записки, разговоры. Это летопись. Хроника. Погружаясь в жизнь Петра, в его душу, Илья все больше становится уже не собой, а своим обидчиком.

Если у вас хватило выдержки дочитать до этого момента, вы будет в какой-то степени вознаграждены. Смешение личностей, сопереживание своему обидчику, а нынче жертве, жгучее желание что-то изменить – все это автору удалось хорошо. Невзирая на все Петины косяки и недостатки, даже на то, что он, по сути «оборотень в погонах», к нему в какой-то степени проникаешься жалостью вместе с героем: мальчик-мажор, забитый отцом, заставившем его заниматься тем, что Пете несвойственно, жалеющая его мать, которая ничего не в силах изменить. Ковыряясь в телефоне, Илья ухитряется даже влюбиться в девушку Петра и изменить ее жизнь опять же посредством переписки.

Но сможет ли он изменить свою собственную жизнь? Есть, есть свет в конце тоннеля, обнадеживает нас автор. Илья разработал рискованный, но способный сработать план. Нет, сделанного не воротишь, совершенное непоправимо: не вернуть отца еще не рожденному ребенку, не вернуть сына матери, не вернуть с того света безмозглого клиента Пети Гошу. Разбитые жизни не склеить, но еще можно склеить собственную жизнь. Чем ради этого придется пожертвовать, вот в чем вопрос.