Наверх
Лисистрата, Бэнкси и шпионы
Что общего может быть между балетной премьерой по древнегреческой классике и настенной графикой легендарного художника-подпольщика Бэнкси? Оказывается, связь тут самая непосредственная. И называется она – радиоэлектронный шпионаж…
Вообще-то нынешний рассказ посвящен весьма любопытной инициативе ученых-математиков, проявленной в области цифровых инфотехнологий. Однако это событие будет выглядеть куда содержательнее и богаче, если преподнести его в подобающем историко-культурологическом контексте. В обрамлении премьер мирового искусства, так сказать.
Одна из таких премьер в апреле нынешнего года была устроена на известном в Англии приморском курорте Челтнем — давнем городе-побратиме нашего Сочи. Строго говоря, слово премьера можно применять к данному виду искусства скорее иронически, поскольку речь идет о «хулиганском» жанре граффити, т.е. рисунков и надписей, которые обычно по ночам малюют на стенах всякие недоразвитые подростки.
Однако среди авторов ночной настенной графики встречаются, как известно, и бесспорно талантливые люди. Не только виртуозно владеющие техникой, но и способные с ее помощью доносить до зрителей вполне ясные идеи. Самым даровитым среди таких мастеров чаще всего называют анонимного уроженца Бристоля, известного в мире под ником Бэнкси.
И вот именно он-то, по единодушному мнению экспертов уличного искусства, и удостоил Челтнем одним из своих свежих шедевров.
Собственно картина, в ночь с 13 на 14 апреля 2014 г. украсившая стену одного из домов курорта, выстроена вокруг реальной телефонной будки. И на ней изображена группа секретных агентов спецслужб, которые с неподдельным интересом с помощью различных технических средств шпионят за работой телефона…
Вторая премьера имела место чуть раньше, в конце марта 2014 г. в Москве. На первый взгляд, она не имеет абсолютно никакого отношения к уличному творчеству Бэнкси в Англии. Ибо здесь речь идет о новом балетном спектакле «Лисистрата», который представил Театр Классического Балета под руководством Владимира Василёва и Наталии Касаткиной на сцене Государственного Кремлевского дворца.
В основе спектакля лежит знаменитая одноименная комедия древнегреческого драматурга Аристофана, созданная еще в V веке до нашей эры, но за прошедшие с той поры два с половиной тысячелетия ничуть не утратившая своей актуальности.
Сюжет пьесы (если кто вдруг не в курсе) закручен вокруг замечательной женщины Лисистраты, которая придумала весьма оригинальный способ для того, чтобы остановить, наконец, сильно затянувшуюся и бесконечно измучившую весь народ войну между Спартой и Афинами.
Суть действий, на которые Лисистрата подбила все женское население Эллады, свелась, иносказательно говоря, к «сексуальной забастовке». А если сформулировать попроще, то к тому, что бабы сговорились «отказывать» своим мужикам до тех пор, пока они не прекратят, в конце-то концов, эти дурацкие войны и не займутся нормальной человеческой жизнью…
Ну вот, а теперь, дабы стало ясно, насколько тесно взаимосвязаны в реальности московский балет и граффити Бэнкси, осталось привести два следующих факта.
Во-первых, картина со шпионами вокруг телефонной будки появилась именно в Челтнеме отнюдь не случайно, а по той причине, что именно здесь находится штаб-квартира британского центра правительственной связи (GCHQ) — одного из самых технически продвинутых в мире агентств радиоэлектронной разведки и ближайшего партнера АНБ США.
А во-вторых, в том же апреле 2014 г. британский еженедельник New Scientist, один из наиболее известных в стране и мире научно-популярных журналов, опубликовал весьма резонансную статью — или, можно сказать, открытое письмо-призыв — математика Тома Лейнстера (Tom Leinster), профессора Эдинбургского университета.
И суть этого призыва, если чуть повнимательнее рассмотреть его, один в один воспроизводит предложение, сделанное древнегреческой героиней Лисистратой, — но только в специфических условиях современной науки (дамы) и ее взаимоотношений со шпионскими спецслужбами (мужиками).
Предельно кратко изложенное, предложение Лейнстера сводится к тому же самому принципу воздействия — «не давать». Ну, а если чуть поподробнее, то он высказал примерно следующее.
Американское Агентство национальной безопасности (NSA) и британская штаб-квартира Британского центра правительственной связи (GCHQ) систематически отслеживают наши жизни до такой степени, до какой это вообще возможно.
Они осуществляют мониторинг нашей электронной почты, текстовых сообщений, телефонных разговоров, звонков через Skype, отслеживание банковских операций и посещений сайтов в Интернете, фиксацию физического местоположения и т.д. Цель же этой активности, цитируя директора АНБ дословно, «собирать все-все сигналы на протяжении всего времени»…
Ради этого они тотально перехватывали информацию в кабелях интернет-магистралей, встраивали закладки в аппаратуру политиков и общественных организаций, занимались экономическим шпионажем, скомпрометировали главные облачные сервисы, подрывали работу вполне законных групп гаржданского активизма — и все это они делали под предлогом обеспечения «национальной безопасности».
И что наиболее, наверное, чувствительно для математиков — АНБ целенаправленно занимается ослаблением интернет-шифрования. А подрыв интернет-безопасности, как известно, делает компьютеры более уязвимыми для всех злоумышленников, а не только для шпионов АНБ и GCHQ.
АНБ США слывет крупнейшим в мире работодателем ученых-математиков. Это агентство частично финансирует спецслужбу GCHQ, которая и сама по себе является ведущим работодателем математиков, а также функционирует в тесном взаимодействии с разведывательными ведомствами Австралии, Новой Зеландии и Канады. Многие математики работают в этих структурах на постоянной основе, но немало и таких, кто на временной — сотрудничая со спецслужбами в периоды летних каникул или по принципу научных командировок (sabbaticals).
Мы можем вообще никогда не узнать наверняка, чего там добились математики, которые трудятся за завесой секретности, потому что спецслужбы не комментируют свои действия.
При этом и GCHQ, и АНБ в обеих странах насаждали тотальную слежку за всем населением при таком минимуме демократических процессов, что даже ответственным политикам из национальных комитетов по разведке пришлось признаться, что они были вообще не в курсе о самом факте существования тех или иных разведывательных программ (ставших известными широкой публике в результате сливов Эдварда Сноудена).
Общепринятым обоснованием для возникновения подобной ситуации называют угрозу терроризма. Представители американского руководства не раз заявляли, что благодаря развернутой массовой слежке удалось предотвратить свыше полусотни (точнее, не менее 54) террористических актов.
Однако когда расследованием этих впечатляющих цифр занялись всерьез, то в итоге АНБ пришлось уменьшить приведенное количество всего до двух случаев, а затем и вообще до лишь одного. Причем даже этот «большой успех» оказался вовсе не заговором террористов, а отслеженным фактом денежного перевода, который некий таксист сделал в адрес организации, классифицированной в США как «террористическая»…
Неудивительно, что на фоне таких фактов федеральный судья США Ричард Леон в своем судебном решении особо отметил «вопиющее отсутствие свидетельств того, что террористические атаки предотвращаются» с помощью тотальных методов слежки АНБ.
В подобных условиях, заключает автор статьи Том Лейнстер, все математики должны ответственно подойти к решению вопроса: следует ли им сотрудничать с такими вот секретными спецслужбами? Или же все-таки нет?
Если же ставить вопрос подобным образом пока рано, то как минимум, настаивает Лейнстер, ученые математики должны открыто обсуждать все эти проблемы, а не делать вид, что большой этической проблемы здесь не существует.
Дабы подчеркнуть, что он далеко не одинок в своей инициативе, Лейнстер напоминает прошлогоднее выступление видного американского математика (и выходца из СССР) Александра Бейлинсона из Чикагского университета.
В своем открытом письме Бейлинсон обратился к коллегам с предложением, чтобы AMS (Американское математическое общество) оборвало все имеющиеся связи с АНБ США. Потому что работа на это шпионское ведомство или на его партнеров среди порядочных людей должна считаться «социально неприемлемой» — по той же самой схеме, как работа на КГБ считалась неприемлемой для многих людей в Советском Союзе.
Том Лейнстер с готовностью признает, что далеко не каждый согласится со столь радикальными призывами. Но как бы то ни было, это очень хорошее и своевременное напоминание людям о том, что все мы имеем не только индивидуальный выбор, но и — сообща — коллективную власть.
На индивидуальном уровне каждый ученый может отказаться от приглашения и отозвать свою работу. Главы университетских факультетов могут отказывать своим сотрудникам в просьбах на отлучку для временных подработок по заказам спецслужб.
На коллективном же уровне национальные математические общества могут прекратить публикацию рекламных приглашений на работу в шпионские агентства. Могут отказываться принимать от них деньги на исследования. Или, наконец, могут даже исключать тех своих членов, которые продолжают работать в целях массовой слежки за населением.
Короче говоря, как минимум ученые должны признать, что они всегда имеют право на выбор и что они всегда могут его сделать. Все мы, заключает Лейнстер, прежде всего человеческие существа, а уже затем ученые-математики.
И если нам не нравится то, что делают секретные спецслужбы, то нам не следует с ними сотрудничать.
